Лев Талалаевский

Пинхас Полонский, ссылаясь на Талмуд, пишет, что Ханука — это не только христианское Рождество и гражданский Новый Год, но также и языческие Календы с Сатурналиями.

Борух Горин пишет, что Ханука — это интересный момент задуматься, кем был Джордж Майкл: греком, евреем или англичанином.

Сам Джордж Майкл считал своей самой большой проблемой неспособность разобраться до 20 лет, гей он или бисексуал (правильный ответ пришёл ему в голову слишком поздно).

Если бы мы спросили отца Джорджа Майкла, Кириакоса Панайоту, изменившего в Англии имя на «Джек Панос», то ему, наверное, было не проще разобраться, гордый грек он, или всё же беглый киприот.

Ханука — интересное время года. Это такие потёмки, когда отец Браун смотрит в конец коридора, а оттуда на него глядит черный дьявол с рогами. Хотя на самом деле, в конце коридора находится зеркало, и дьявол с рогами — отражение самого священника. Но нужно иметь мудрость отца Брауна, чтобы это понять и спокойно к этому отнестись. А у большинства живущих на свете людей, будь они иудеи, греки или англичане, геи, бисексуалы или стрейты, этой мудрости нет. И настроенная через жопу система распознавания свой/чужой служит ей заменой. Эта система позволяет искренне, от всей души ненавидеть того, кого ты увидел в зеркале. И убеждать себя, что ты от него чем-то принципиально отличаешься. Как МИД РФ, возмущённый колонкой американского журналиста про гибель посла РФ в Анкаре. Где был тот же самый МИД РФ, когда глава второй по величине думской фракции ликовал о смерти посла США в Бенгази? Извинялся ли МИД РФ? Стыдился ли? Осуждал ли? Видел ли в этом проблему, достойную реагирования?

Свой всегда прав. Чужой всегда виноват. Если свой сбил MH17 над Луганском или Ту154 над Чёрным морем, то это не мы. Если чужой погиб в авиакатастрофе — нам его не жалко. Если погиб не чужой, мы сделаем вид, что не знаем об этом. Ханука, потёмки. Можно праздновать чудесную победу евреев над греками и забывать, что там на самом деле одни евреи резали других. Тебя, празднующего, точно так же могли зарезать. Или прадедушку твоего. Но тебя пронесло, а прадедушку ты не помнишь.

Ханука — отличный праздник. Раз в год нам напоминают о том, что каждый может быть Человеком, а может быть частью стада. И это всегда твой свободный выбор. Стадо избавляет от личной ответственности, от стыда и вины. Нет такой подлости, которую нельзя было бы оправдать тем, что твоё стадо её одобрило. Но если ты — Человек, и хочешь им оставаться, тебе эти отмазки не к лицу. Ты одинаково осудишь убийство посла в Бенгази и в Анкаре. Одинаково пожалеешь погибших в катастрофе Ту154 и MH17. Одинаково оценишь гражданские жертвы в Сирии, Газе и гитлеровской Германии как неизбежную цену победы над нацизмом. Одинаково пожалеешь гражданских лиц, убитых российской или украинской ракетой в Донецкой области.

С праздником, дорогие друзья и соотечественники.
Не превращайтесь в стадо.
Оставайтесь людьми.

Всем привет.
Простите великодушно, что не появлялся здесь больше недели.
Я сейчас с Лёвой в Израиле, тут отцовские заботы и онкологические хлопоты не слишком много оставляют времени на ведение блога.
Кто следит за моим Инстаграмом и Фейсбуком — мог заметить. Остальных приглашаю просто поверить мне на слово.

Сегодня мне исполнилось 49 лет.
По примеру глубокоуважаемого borisakunin приглашаю читателей сделать мне подарок.
Для этого нужно зайти на страницу БФ «Территория совести», выбрать там удобный Вам способ и сделать пожертвование.
Если ни один из предложенных там способов Вам не подходит, то вот здесь их перечислено ещё с полдюжины.
Можно также перепостить и расшарить у себя все эти платёжные инструменты.
Только, пожалуйста, обратите внимание на назначение платежа.
С тех пор, как мы полтора месяца назад занялись помощью Маше Деевой, по обе стороны российско-израильской границы обнаружилось ещё несколько таких же случаев — взрослые люди, которых может спасти (или уже спасает) лечение в Израиле, и никакой российский фонд не готов помочь с его оплатой, из-за уставных или иных ограничений. Скоро я тут о них расскажу, а пока что отправляйте, пожалуйста, ваши переводы с пометкой «оплата лечения за рубежом» в назначении платежа, чтобы те деньги, которые не понадобятся на оплату Машиных счетов, можно было впоследствии направить другим пациентам со сходными проблемами. Там везде одна и та же история: деньги нужны вчера, и идти некуда.

Засим прощаюсь: дети требуют, чтобы в честь дня рождения я отвёз их в боулинг «Лев Тальпиот», покормил вкусным и купил пару кило жетонов. Не рискну в такой день оставить пиратов без праздника.

Удач вам, дорогие читатели, счастья, любви, здоровья и шавуа тов.

Одна из самых чудовищных глупостей марксизма (не только в его "извращённой" последователями версии, но и в первоисточниках, начиная с пресловутого «Манифеста») — учение о классовой борьбе как основном содержании исторического процесса.

Это учение оставалось в высшей степени востребованным на протяжении всего XX столетия по одной простой причине. Химера классовой борьбы — чрезвыйчайно удобный инструмент для любого автократического режима, позволяющий оправдать угнетение, преследование и ограбление любых меньшинств на радость большинству. В прежние эпохи для тех же самых нужд использовались расовые конфликты и религиозные разногласия, но после Второй мировой по этому поводу в цивилизованном мире случились некоторые подвижки. По сути дела, рассуждения о классовой борьбе на сегодняшний день осталась единственной легальной формой ксенофобской пропаганды в развитых странах.

Стоит на одну минуту вдуматься в само понятие "классовой борьбы", как станет ясно, что эта глупейшая придумка ни на что другое и не годится, кроме стравливания между собой различных групп населения (вернее, натравливания наименее образованной части общества на условных "богатых"). Весь секрет популярности покойного Чавеса состоял в том, что он умел порадовать нищих и необразованных жителей венесуэльских трущоб известиями о том, как власть прессует богатых и отбирает у них бизнесы. И в самом деле, порадовать бедняка известием о неприятностях у богача — много проще, чем дать этому самому бедняку надежду на улучшение его собственной участи.

Но если мы попробуем применить демагогию "классовой борьбы" к реальной общественно-экономической жизни, то сделать это будет чрезвычайно затруднительно. Потому что само по себе деление людей по отношению к собственности на средства производства — ничуть не более осмысленное упрощение, чем поделить всех граждан на антагонистические группы по цвету пуговиц или шнурков на ботинках. В реальности один и тот же человек в современном обществе может спокойно оказываться в разное время суток по разные стороны этой фиктивной баррикады. Наёмный работник парикмахерской — очевидно, пролетарий, чьи экономические интересы обязаны идти вразрез с интересами его салона. Если салону необходимо, чтобы клиенты оставались довольны и приходили ещё — значит, парикмахеру должно быть выгодно, чтобы они зарекались прийти сюда в другой раз. А в выходной день тот же самый парикмахер стрижёт на дому, и тут уже он — буржуй, собственник своих ножниц и фена. А если он после домашних стрижек вызвал домработницу для уборки, то она, как эксплуатируемый классовый антагонист, должна быть заинтересована в том, чтобы он поменьше зарабатывал, принимая клиентов на дому. Зато в будние дни, когда этот парикмахер трудится на буржуя-эксплуататора в салоне, домработница должна быть с ним классово солидарна, и желать ему заработать побольше, трудясь поменьше...

И уж совсем страшно себе представить, как могла бы выглядеть жизнь в компании «Яндекс», если бы идиотская химера классовой борьбы когда-нибудь материализовалась в действительности. В «Яндексе», как мы помним, трудятся несколько тысяч человек. При этом у одних сотрудников есть акции компании, у других — опционы, у третьих — ни того, ни другого. Первые, очевидно, капиталистические эксплуататоры, последние — угнетённый ими пролетариат, а среднюю категорию даже не понятно, куда отнести. При этом «Яндекс» торгуется на NASDAQ, то есть собственником его акций может стать любой желающий, в любое время дня и ночи. Так что любой угнетённый пролетарий на деньги, полученные от угнетателя, может сам им стать. А любой угнетатель, надумав, скажем, прикупить себе квартиру, машину или какую-то другую дорогостоящую собственность, пойдёт и продаст свои акции. При этом он, по логике классовой борьбы, сам превратится при этом в угнетаемого.

Сколько я ни пытаюсь представить себе такого сферического пролетария в вакууме, у которого с каждой покупкой или продажей акций сразу меняется мировоззрение и отношение к диктатуре пролетариата, воображение моё буксует. Может, где-то на свете и впрямь существуют такие гоблины, у которых вся система ценностей и взглядов в любое время определяется исключительно тем, покупает он в данную минуту, или продаёт. Но, к счастью, на жизненном пути мне такие уроды не попадались, поэтому я затрудняюсь поверить, что весь ход мировой истории определялся исключительно ущербностью их сознания.