Лев Талалаевский

   Митя Алешковский написал хорошую статью, корректно разрушающую многие стереотипы насчет миграции и мигрантов. Почти со всем согласен кроме главного тезиса: что вопрос о регулировании миграции нельзя решать с помощью демократических процедур, поскольку народ - быдло.  Не согласен по нескольким причинам.

  Во-первых, свои оценки российского народа Алешковский выстраивает, апеллируя к образу немолодого деклассированного сельского алкоголика мужского пола. При всей типичности этого образа, в реальности представители этого типа составляют меньшинство общества - достаточно сказать, что все сельское население России насчитывает чуть больше четверти.

  Но важнее второе обстоятельство принципиального свойства. Автор говорит, что нельзя доверить "быдлу" принятие решения по вопросу, в котором оно, быдло, ничего не понимает. Но исходя из такой логики,  всенародным демократическим голосованием нельзя решать практически ничего. Большинство граждан ничего не понимает ни в финансах, ни в государственном управлении, ни в науке. И это касается отнюдь не только России. Но какова альтернатива?  Как следует принимать решения по общезначимым вопросам жизни страны (а вопрос регулирования миграции относится к таким вопросам)? Нам не нравится, когда принятие таких решений монополизировано авторитарной чиновничьей кликой, и вряд ли стоит распространяться по поводу того, что замена плохих персоналий во главе авторитарной вертикали на хорошие не решит системной проблемы.

Разумеется, большинство может ошибаться, и Алешковский совершенно верно описывает механизмы возникновения заблуждений большинства  по поводу мигрантов. Но демократия это не разовый механизм, а системный. Свои достоинства она демонстрирует (а, возможно, впрочем, и не демонстрирует, как это происходит в большинстве стран Черной Африки и не только) именно как системный способ принятия решений, включающий возможность исправления ошибок.

  Я вовсе не хочу сказать, что большинство вольно принять любое решение. Нет. Есть базовые гуманистические принципы, зафиксированные и в международных актах, и в тысячелетней теории права, наконец, в нравственности. О том, что закон и право - не одно и то же сказал еще международный суд в Нюрнберге. У большинства нет права ввести коллективную ответственность без личной вины,  дискриминацию по признаку происхождения,  религии и т.д.  или обратную силу уголовного закона, вводящего или усиливающего ответственность. Но вопрос о регулировании миграции не посягает на такие базовые принципы. Право въезжать в чужую страну и работать в ней не является фундаментальным неотменяемым правом. Разумеется, речь именно о регулировании и ограничении миграции в общем,  а не о тех отвратительных формах, массово нарушающих права человека, которые "борьба с незаконной миграцией" принимает в исполнении нынешних российских властей. Но как в руках царя Мидаса все превращалось в золото, так в руках российской власти любое дело лишается всякого смысла.

  Все это не значит, что кто бы то ни было обязан соглашаться с мнением большинства (в частности, по вопросу ограничения миграции). Наоборот, если мы не согласны с ним, следует заниматься просвещением и агитацией, убеждать людей. Но право принятия решения - все же за большинством.
  Это решение может оказаться неправильным (и в форме отказа от трудовой миграции вообще – точно окажется неправильным), но большинство имеет право на ошибку. Столкнувшись с негативными последствиями своего решения, общество изменит свои представления, поймет, что напрасно ищет источник своих проблем в миграции. Но только приобретя опыт таких ошибок и их исправления,  общество может приобрести навык ответственности, необходимый для функционирования демократии. Если же отказывать народу в праве принятия решений о собственной судьбе, ссылаясь на его незрелость, то можно быть уверенным, что зрелость не наступит никогда. Да и чем, собственно говоря, мы тогда будем отличаться от Путина?