Тридцать лет назад Рейган назвал СССР «империей зла». Нынешняя российская власть, восстанавливающая советские порядки, на «империю зла» не тянет. Не тот замах. Но на «империю лицемерия» — вполне.

1 марта Совет Федерации давал согласие на использование российских вооруженных сил в Украине под тем предлогом, что в Крыму якобы есть жертвы среди российских граждан. Наличие жертв было опровергнуто даже российским консульством в Симферополе — но разрешение на ввод войск осталось в силе.

Кремль яростно отрицал наличие российского спецназа в Крыму — неуклюже замаскированного под «зеленых человечков». Через месяц этот очевидный для всего мира факт был вынужден признать президент Путин — но Крым к тому времени был уже аннексирован.

Федеральные телеканалы рассказывали о «сотнях тысяч беженцев» с Украины в Россию. И это было опровергнуто, причем российской ФМС, — но ложь о «преследованиях русскоязычного населения Украины» так и не утихает.

Лицемерие и ложь продолжились, когда хорошо вооруженные граждане с тщательно скрываемыми лицами, захватывающие административные здания и отделы милиции на востоке Украины и провозглашающие «республики», — были названы российскими властями «сторонниками федерализации, доведенными до отчаяния».

Что именно довело их до «отчаяния» — никак не объяснялось, в том числе и самими «мирными протестующими». Не объяснялось, откуда у них взялись новейшие российские автоматы и гранатометы и за какую именно «федерализацию» они выступают, вывешивая российские флаги и требуя ввода российских войск. Кстати, в самой России происходящее сейчас в Донецке и Луганске квалифицировалось бы не как «мирные протесты», а как насильственный захват власти (статья 278 УК РФ) или вооруженный мятеж (статья 279). С перспективой посадки на срок до 20 лет.

Понимая, что «народные протесты» выглядят слабо мотивированными (новая власть не могла успеть «довести до отчаяния»), — Кремль начал рассказывать, что в Киеве произошел «неонацистский путч», что к власти пришли «фашисты» и «бандеровцы», «преследующие русскоязычных граждан» и «запрещающие русский язык».

Ни одного факта «фашизма», «антисемитизма», «преследования» и «запретов» так и не было приведено. Зато любимцы российских пропагандистских телеканалов — «народные губернаторы», «мэры» и «пророссийские активисты» — оказались или находящимися в розыске российскими уголовниками, или российскими же неонацистами, или коллекционерами антисемитских высказываний. Боевики «Донецкой народной республики» устроили цыганские погромы и выпустили приказ о регистрации евреев Донбасса. А в захваченном российскими диверсантами Славянске запустили телевидение откровенно черносотенного толка, обличающее «сионистов» и именующее украинскую власть «еврейской хунтой». Но этого по российскому ТВ, конечно же, не показали: категорически не укладывалось в концепцию «народного восстания против фашистского режима»…

Наконец, «сторонники федерализации» начали вести себя, как обычные террористы — убивать украинских политиков, превращать женщин и детей в «живой щит» и брать заложников, в том числе — из числа международных наблюдателей, требуя обмена их на своих арестованных активистов (которых российский МИД трогательно именует «политзаключенными»).

В ответ — ни малейшего возмущения со стороны российских властей, ранее уверявших весь мир в своей непримиримости к терроризму. Российские телеканалы сообщили, что украинские «каратели» намерены «стереть Славянск с лица земли». После чего, не скрывая радости, показали новых заложников — избитых террористами украинских офицеров, направленных для задержания подозреваемых в убийстве депутата Владимира Рыбака.

Любимое обвинение Кремля в адрес Запада — в «двойных стандартах».

Такое там встречается, не секрет. Но первые, кто об этом пишет, — западные СМИ. И первые, кто об этом говорит, — западные политики.

А вот российские СМИ и российские политики (за редкими исключениями) о двойных стандартах российских властей не говорят ни слова.

Между тем сказать им было бы о чем — потому что кремлевское лицемерие и ложь перешли все ранее мыслимые пределы.

Задумаемся: государство, которое бросило армию (включая самолеты, ракеты и танки) для удержания Чечни в составе России, назвав это «контртеррористической операцией», и отрицает военные преступления, совершенные во время карательных акций в Самашках и Новых Алдах, — теперь объявляет «преступлением против народа» использование украинской армии против вооруженных террористов. Украинские политики и правозащитники имеют право обсуждать правомерность этих действий. Но у тех, кто организовывал или одобрял «ковровые бомбардировки», «зачистки» и штурм школы в Беслане, — нет на «возмущение» никакого морального права.

Государство, которое объявило преступлением, караемым 5-летним сроком заключения, любые попытки заикнуться об отделении от него, требует «права на самоопределение» для регионов Украины. Если бы вооруженные граждане в Калининградской области или Бурятии захватили администрацию, объявили себя «республикой», вывесили иностранные флаги и потребовали «референдумов» — через сколько часов российские СМИ говорили бы о «неопознанных телах террористов»?

Государство, обвинявшее Запад в «поддержке Майдана» и называющее своих оппозиционеров «агентами влияния», «врагами народа» и «национал-предателями», — посылает диверсантов (уже не стесняющихся признаваться в своем происхождении) руководить донецкими боевиками.

Государство, где отбывают сроки десятки реальных политзаключенных, отправившее за решетку «узников Болотной», разгоняющее мирные протестные акции и приравнявшее наказания для них к наказанию за терроризм, — требует от украинских властей «отказаться от насилия», «освободить лидеров мирного протеста» и провести «широкий диалог с участием всех политических сил»…

Самое печальное в том, что, судя по уровню поддержки властей, очевидное расхождение их «внутренней» и «внешней» риторики и поведения ускользает от внимания большинства российских граждан. И они вслед за властями готовы замечать только в чужой стране, — а не в своей, где это было бы куда легче, — фашизм, национализм, отсутствие свободы слова, недостаток федерализма и невозможность реализации права на самоопределение. Да, мощность пропаганды (как и степень ее лживости) достигла невиданных ранее масштабов. Даже в начале второй чеченской войны или «принуждения Грузии к миру» не наблюдалось ничего подобного. И все же восприимчивость к пропаганде — притом что нетрудно найти в Сети альтернативную информацию — симптом очень серьезной болезни общества.

Она лечится только одним средством — под названием «свобода и демократия».

Другим, кстати, помогло. Тем, кто когда-то тоже «вставал с колен» и радовался «собиранию земель» и «исправлению исторической несправедливости».