О скандальном опросе канала «Дождь» и последующей реакции властей на него рассуждают ленинградцы, пережившие блокаду. Именно они и никто другой имеют право судить тех, кто прикоснулся к блокадной истории
Вера Сомина (1938 г.р.), блокадница, дочь первого экскурсовода Музея блокады и обороны Ленинграда, научный сотрудник Российского института истории искусств:
— Меня смутила подготовленная реакция власти. Я уж, во всяком случае, должна чувствовать то, что чувствуют блокадники. Когда в 70-х годах об этом говорил писатель Виктор Астафьев — он ставил вопрос очень жестко: необходимо было сдать город. Я не была согласна с ним. Но сейчас мне уже не кажется ужасным обсуждать этот вопрос.
На «Дожде» работают умные мальчики и девочки, с искренним интересом ко всему. Они поднимают те вопросы, от которых мы шарахались в молодости, и дают возможность хотя бы сейчас над ними подумать. Никакого отторжения у меня опрос не вызвал. А вот реакция властей на него очень даже вызвала. Когда смотрела выступления по этому поводу в петербургском Законодательном собрании, я испытала ужас. Это был поток сумасшедшей брани, дикого крика, каких-то глупостей. Смотришь на них и вроде жалко их, того же Милонова. Но с другой стороны — почему такие агрессивные сумасшедшие портят нормальным людям жизнь?
Вера Рогова (1920 г.р.), блокадница (в блокаду — студентка ЛГУ), одна из создателей блокадного детского дома, педагог:
— Мне «Дождь» очень нравится — хороший канал с доброй перспективой. И то, что его хотят закрыть, — безобразие. Слова чиновников про оскорбление блокадников — это нехорошая придумка, ужасная. Я считаю, изворачивать эту ситуацию так — нравственное преступление со стороны тех, кто это делает.
Кроме того, «Дождь» сформулировал вопрос не так грубо. Спросил риторически: можно ли было спасти жителей, если бы город сдали?
Мы и тогда задумывались, и тогда не могли понять: почему так происходит? Уже после войны нас знакомили с документами. С телеграммой руководителей Ленинграда — Жданова и Попкова — от 21 апреля 1941 года о том, что город находится на рельсовом положении, нет военного запаса продовольствия. И это подтвердилось, когда горели Бадаевские склады — полупустые, мы сами увидели, что в Ленинграде почти нет запаса продуктов. Одна из причин лютого голода — в том, что власти не подготовили город к блокаде. И об этом говорить они не хотели ни тогда, ни сейчас.
( Read more... )