![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Mar. 4th, 2017
Литва, Польша, Германия и забытый Холокост
Mar. 4th, 2017 12:58 pmЛитовская писательница Рута Ванагайте год назад выпустила документальное историческое исследование «Mūsiškiai» («Наши») — о Холокосте и той роли, которую сыграли в нём власти, общественные институты и рядовые жители тогдашней Литвы.
Заняться этим неблагодарным делом автора заставила её собственная семейная история. Ванагайте — этническая литовка, от Холокоста никто её семье не пострадал. Но, общаясь со своими пожилыми родственниками, во взрослом возрасте пережившими немецкую оккупацию Литвы в 1941-1944 годах, Ванагайте осознала, что некоторые из них не только не осуждают Холокост, которому стали свидетелями (а то и вполне осознанными участниками),но и совершенно искренне оправдывают его.
Муж моей тети счастливо умер в огромном доме с манговым деревом в Майами, во Флориде. Мы только знали, что он прятался в Америке под другим именем из-за каких-то историй с евреями. Он нам еще всю жизнь присылал джинсы. Потом я поехала туда и встретилась с его женой. Она больше всего в жизни ненавидела евреев. Нацистская пропаганда настолько в них сильно засела, что в 85 лет она говорила, что всех евреев нужно убить
Вместе с известным «охотником на нацистов» Эфраимом Зуроффом (который стал соавтором её книги) Ванагайте объездила около 40 населённых пунктов в Литве и Белоруссии, собирая свидетельства жителей о Холокосте, полгода провела в вильнюсском архиве за изучением документов и судебных дел. Среди прочего, наткнулась на информацию о том, чем занимался в годы оккупации её родной дед. Сам он евреев не убивал, но приложил руку к составлению списков…
Результатом её исследований стала книга «Mūsiškiai», которая произвела в Литве эффект разорвавшейся бомбы: несмотря на отсутствие любой рекламы, первый тираж был раскуплен за 48 часов. В одночасье писательница стала в своей стране врагом народа хуже Зуроффа (а «охотника за нацистами» там ненавидят с 90-х). Её обвинили в работе на российские спецслужбы, Департамент государственной безопасности Литвы объявил книгу «угрозой национальной безопасности». Ванагайте потеряла половину своих литовских друзей, отказавшихся общаться с «предательницей», а на её почту и аккаунты в соцсетях посыпались угрозы расправы в таком количестве, что полиция вынуждена была даже приставить к ней телохранителя…
Что же такого всполошило соотечественников в книге писательницы?
На самом деле, ничего неожиданного там нет, потому что все цифры, позволяющие понять природу явления, давно известны и опубликованы.
До прихода немцев в Литве официально проживало от 208.000 (данные переписи за январь 1941) до 240.000 евреев. Из них 8,5 тысяч успели уехать в СССР, 1,5-2 тысячи спаслись из Каунасского и Вильнюсского гетто, ещё примерно 2-3 тысячи литовских евреев дождались прихода советской армии в концлагерях. Все остальные погибли.
При этом участие немцев в уничтожении литовских евреев было весьма незначительным.
В местной оккупационной администрации, занимавшейся «окончательным решением еврейского вопроса», работало всего 600 немцев и 20.000 литовцев.
Созданные в Литве батальоны отличались такой эффективностью, что после зачистки Литвы немцы даже направили их в соседнюю Белоруссию, где они приняли участие в уничтожении еврейского населения в 15 населённых пунктах.
Зная эти цифры, легко представить себе уровень вовлечённости жителей Литвы в процесс уничтожения евреев в 1941-1944 годах.
От этого факты, рассказанные в книге Рут Ванагайте, не становятся менее чудовищны. Просто для человека, знакомого с основной фактурой в объёме хотя бы википедийной статьи «Холокост в Литве» (не говоря уже о ранее изданных монографиях на эту тему), они никакой новой правды не сообщили. Ни о страданиях евреев, ни о роли местных жителей в их уничтожении.
Власти современной Литвы убийство евреев не одобряют. Напротив, гордятся тем, что 889 граждан Литвы значатся в списках Праведников народов мира за свою роль в спасении евреев в годы нацистской оккупации. Но при этом в разных городах страны сегодня установлены памятники активным участникам геноцида, а ни один из 15 экстрадированных в независимую Литву из США беглых нацистских преступников не предстал перед судом. Попытки установления мемориалов и памятных знаков в местах массовой казни евреев наталкиваются на сопротивление местных жителей и властей. О том, как это происходит в родном его Молетае, год назад рассказал литовский драматург Марюс Ивашкявичюс — его тоже зачислили во враги народа.
Литовцев можно понять. Как можно понять и их польских соседей, ополчившихся на американского историка Яна Томаша Гросса, доказавшего в своих исследованиях, что в годы оккупации поляки убили больше евреев, чем немцы. Польская прокуратура в октябре 2015 года возбудила против него уголовное дело по статье о «клевете на польский народ» (предусмотренная ответственность — до трёх лет лишения свободы), а Администрация президента обратилась в МИД с требованием лишить профессора Гросса ордена «За заслуги перед Польской Республикой». Как и Литва, Польша гордится ролью своих граждан в спасении евреев (в списке Праведников народов мира фигурируют 6620 поляков, это четверть от общего количества). Но вот помнить о роли поляков в Холокосте ни властям, ни жителям страны не хочется.
Даже в Германии, которую обычно приводят полякам и прибалтам в пример честного и безоговорочного признания исторической вины, исследование историка Найтцеля и психолога Вельцера «Солдаты Вермахта» (Soldaten. Protokolle vom Kämpfen, Töten und Sterben) глубоко задело читателей по всей ФРГ. Оказалось, что и немцы, при всём своём образцово-показательном раскаянии, зачастую имеют довольно идеализированные представления о своих дедах, которые воевали.
Если у поляков и прибалтов господствует миф, что все военные преступления в годы войны совершали оккупанты, то в Германии многим свойственно было считать, что жуткими вещами занимались эсэсовцы, а солдаты Вермахта «просто воевали», исполняя воинский долг: сидели в окопах, ходили в атаку, наступали и оборонялись. Про всё, что при этом творилось за заборами концлагерей, они могли даже не догадываться… Книга Найтцеля и Вельцера, основанная на расшифровке тайно записанных разговоров немецких солдат и офицеров в британском плену, не оставляет камня на камне от этой иллюзии. Из бесед пленных военнослужащих становится ясно, что никакой принципиальной разницы между СС и Вермахтом не было — ни мировоззренческой, ни поведенческой. В расшифровках солдаты и офицеры вспоминают и расправы над населением, и изнасилования, и грабежи, и своё участие в акциях тех самых Waffen SS, когда тем не хватало рук… В задушевных разговорах между своими, в лагерном бараке, не слышно ни раскаяния, ни сожалений, ни сомнения в правильности таких действий.
Но как бы ни было немцам сегодня неприятно про всё это читать, авторов книги «Солдаты Вермахта» не объявили предателями, не лишили наград, не возбудили против них уголовное дело. Почти 72 года прошло, а никому в Германии не приходит в голову кричать «Руки прочь от нашего славного прошлого!»
Видимо всё-таки уважительное отношение к исторической правде — более эффективная прививка от рецидивов, чем непрерывное переписывание прошлого под нужды текущей политической конъюнктуры, к которому мы так привыкли.
Заняться этим неблагодарным делом автора заставила её собственная семейная история. Ванагайте — этническая литовка, от Холокоста никто её семье не пострадал. Но, общаясь со своими пожилыми родственниками, во взрослом возрасте пережившими немецкую оккупацию Литвы в 1941-1944 годах, Ванагайте осознала, что некоторые из них не только не осуждают Холокост, которому стали свидетелями (а то и вполне осознанными участниками),но и совершенно искренне оправдывают его.
Муж моей тети счастливо умер в огромном доме с манговым деревом в Майами, во Флориде. Мы только знали, что он прятался в Америке под другим именем из-за каких-то историй с евреями. Он нам еще всю жизнь присылал джинсы. Потом я поехала туда и встретилась с его женой. Она больше всего в жизни ненавидела евреев. Нацистская пропаганда настолько в них сильно засела, что в 85 лет она говорила, что всех евреев нужно убить
Вместе с известным «охотником на нацистов» Эфраимом Зуроффом (который стал соавтором её книги) Ванагайте объездила около 40 населённых пунктов в Литве и Белоруссии, собирая свидетельства жителей о Холокосте, полгода провела в вильнюсском архиве за изучением документов и судебных дел. Среди прочего, наткнулась на информацию о том, чем занимался в годы оккупации её родной дед. Сам он евреев не убивал, но приложил руку к составлению списков…
Результатом её исследований стала книга «Mūsiškiai», которая произвела в Литве эффект разорвавшейся бомбы: несмотря на отсутствие любой рекламы, первый тираж был раскуплен за 48 часов. В одночасье писательница стала в своей стране врагом народа хуже Зуроффа (а «охотника за нацистами» там ненавидят с 90-х). Её обвинили в работе на российские спецслужбы, Департамент государственной безопасности Литвы объявил книгу «угрозой национальной безопасности». Ванагайте потеряла половину своих литовских друзей, отказавшихся общаться с «предательницей», а на её почту и аккаунты в соцсетях посыпались угрозы расправы в таком количестве, что полиция вынуждена была даже приставить к ней телохранителя…
Что же такого всполошило соотечественников в книге писательницы?
На самом деле, ничего неожиданного там нет, потому что все цифры, позволяющие понять природу явления, давно известны и опубликованы.
До прихода немцев в Литве официально проживало от 208.000 (данные переписи за январь 1941) до 240.000 евреев. Из них 8,5 тысяч успели уехать в СССР, 1,5-2 тысячи спаслись из Каунасского и Вильнюсского гетто, ещё примерно 2-3 тысячи литовских евреев дождались прихода советской армии в концлагерях. Все остальные погибли.
При этом участие немцев в уничтожении литовских евреев было весьма незначительным.
В местной оккупационной администрации, занимавшейся «окончательным решением еврейского вопроса», работало всего 600 немцев и 20.000 литовцев.
Созданные в Литве батальоны отличались такой эффективностью, что после зачистки Литвы немцы даже направили их в соседнюю Белоруссию, где они приняли участие в уничтожении еврейского населения в 15 населённых пунктах.
Зная эти цифры, легко представить себе уровень вовлечённости жителей Литвы в процесс уничтожения евреев в 1941-1944 годах.
От этого факты, рассказанные в книге Рут Ванагайте, не становятся менее чудовищны. Просто для человека, знакомого с основной фактурой в объёме хотя бы википедийной статьи «Холокост в Литве» (не говоря уже о ранее изданных монографиях на эту тему), они никакой новой правды не сообщили. Ни о страданиях евреев, ни о роли местных жителей в их уничтожении.
Власти современной Литвы убийство евреев не одобряют. Напротив, гордятся тем, что 889 граждан Литвы значатся в списках Праведников народов мира за свою роль в спасении евреев в годы нацистской оккупации. Но при этом в разных городах страны сегодня установлены памятники активным участникам геноцида, а ни один из 15 экстрадированных в независимую Литву из США беглых нацистских преступников не предстал перед судом. Попытки установления мемориалов и памятных знаков в местах массовой казни евреев наталкиваются на сопротивление местных жителей и властей. О том, как это происходит в родном его Молетае, год назад рассказал литовский драматург Марюс Ивашкявичюс — его тоже зачислили во враги народа.
Литовцев можно понять. Как можно понять и их польских соседей, ополчившихся на американского историка Яна Томаша Гросса, доказавшего в своих исследованиях, что в годы оккупации поляки убили больше евреев, чем немцы. Польская прокуратура в октябре 2015 года возбудила против него уголовное дело по статье о «клевете на польский народ» (предусмотренная ответственность — до трёх лет лишения свободы), а Администрация президента обратилась в МИД с требованием лишить профессора Гросса ордена «За заслуги перед Польской Республикой». Как и Литва, Польша гордится ролью своих граждан в спасении евреев (в списке Праведников народов мира фигурируют 6620 поляков, это четверть от общего количества). Но вот помнить о роли поляков в Холокосте ни властям, ни жителям страны не хочется.
Даже в Германии, которую обычно приводят полякам и прибалтам в пример честного и безоговорочного признания исторической вины, исследование историка Найтцеля и психолога Вельцера «Солдаты Вермахта» (Soldaten. Protokolle vom Kämpfen, Töten und Sterben) глубоко задело читателей по всей ФРГ. Оказалось, что и немцы, при всём своём образцово-показательном раскаянии, зачастую имеют довольно идеализированные представления о своих дедах, которые воевали.
Если у поляков и прибалтов господствует миф, что все военные преступления в годы войны совершали оккупанты, то в Германии многим свойственно было считать, что жуткими вещами занимались эсэсовцы, а солдаты Вермахта «просто воевали», исполняя воинский долг: сидели в окопах, ходили в атаку, наступали и оборонялись. Про всё, что при этом творилось за заборами концлагерей, они могли даже не догадываться… Книга Найтцеля и Вельцера, основанная на расшифровке тайно записанных разговоров немецких солдат и офицеров в британском плену, не оставляет камня на камне от этой иллюзии. Из бесед пленных военнослужащих становится ясно, что никакой принципиальной разницы между СС и Вермахтом не было — ни мировоззренческой, ни поведенческой. В расшифровках солдаты и офицеры вспоминают и расправы над населением, и изнасилования, и грабежи, и своё участие в акциях тех самых Waffen SS, когда тем не хватало рук… В задушевных разговорах между своими, в лагерном бараке, не слышно ни раскаяния, ни сожалений, ни сомнения в правильности таких действий.
Но как бы ни было немцам сегодня неприятно про всё это читать, авторов книги «Солдаты Вермахта» не объявили предателями, не лишили наград, не возбудили против них уголовное дело. Почти 72 года прошло, а никому в Германии не приходит в голову кричать «Руки прочь от нашего славного прошлого!»
Видимо всё-таки уважительное отношение к исторической правде — более эффективная прививка от рецидивов, чем непрерывное переписывание прошлого под нужды текущей политической конъюнктуры, к которому мы так привыкли.
23 февраля в российский прокат неожиданно вышел документальный фильм Веры Кричевской и Михаила Фишмана «Слишком свободный человек» — история жизни и смерти Бориса Немцова.
Что фильм вообще получит в России прокатное удостоверение, никто не рассчитывал: создатели фильма молились, чтобы хоть фестивальные показы в Москве и Питере не сорвал какой-нибудь очередной гоп-стоп. Но чудеса случаются. В предновогодней суете цензура утратила бдительность — и фильм про Немцова, с участием Навального и Ходорковского, вышел на экраны в Москве, Питере, Великом и Нижнем Новгороде, Екатеринбурге, Казани, Калининграде, Перми, Саратове и Ярославле. Впрочем, ненадолго: на этих выходных прокат заканчивается.
Бориса Немцова в этом фильме вспоминают люди, которым в разное время довелось с ним работать, общаться, заниматься политикой, дружить или враждовать. Помимо уже названных Навального и Ходорковского, воспоминаниями о Немцове делятся со зрителем Татьяна и Валентин Юмашевы, Михаил Фридман, Михаил Прохоров, Олег Сысуев, Григорий Явлинский, Виктор Ющенко, Сергей Ястржембский, Михаил Касьянов, Альфред Кох, Илья Яшин, Ирина Хакамада, Владимир Рыжков, Раиса и Жанна Немцовы, Евгений Киселев, Нина Зверева, Евгения Альбац, Дмитрий Муратов… Вошли в фильм и высказывания о Немцове двух очень важных в его судьбе людей, которых ему довелось пережить: публичные выступления Бориса Ельцина и интервью Березовского про информационную войну 1997 года, данное незадолго до смерти израильскому журналисту Александру Гентелеву для его фильма про российских олигархов.
Лично для меня эпизод войны за «Связьинвест» показался, может быть, самым мощным сюжетом в этом фильме. Для понимания, как Россия сегодня пришла к той системе власти, при которой мы живём, очень важно изучать те эпизоды из истории 90-х, когда демократические институты дали трещину, из которой, собственно, всё хтоническое мутноглазие впоследствии и повылазило, с проектами возвращения в счастливое советское прошлое… Блажен кто верует, что Путин сотоварищи прилетел к нам из открытого космоса, но на самом-то деле, любая расплата — она, как правило, за грехи. И в чём состояли те грехи 90-х, создатели фильма нам показывают и рассказывают.
В истории со «Связьинвестом» Борис Немцов был стороной потерпевшей. Информационная война полностью уничтожила его рейтинг молодого и перспективного регионального политика, претендующего на высокий государственный пост. В 1997 году, после 6 лет вполне успешного губернаторства в Нижнем, Ельцин вытащил его в Москву, чтобы сделать преемником, а уже в 1998-м он оказался сбитым лётчиком — ошельмованный федеральными телеканалами, уволенный с поста, отставной вице-премьер правительства, которое и политики, и пресса, и «дорогие россияне» дружно винили в августовском дефолте и кризисе…
Довольно скоро Немцов вписался в новый проект, под названием «Союз правых сил». И тут уже мы видим нашего героя в совсем не героических обстоятельствах. Он входит в состав кукольной, совершенно искусственной партии «Правые либералы — за Путина». Партии, которая придумана в АП, которой дозволяется провозглашать рыночную экономическую программу, при условии полной лояльности Кремлю во всех вопросах внутренней политики — а под это обязательство её накачивают админресурсом, чтобы преодолеть барьер.
Может быть, на берегу эта сделка и казалась кому-то беспроигрышной. Может быть, реформаторы думали, что удастся ограничить свою публичную гражданскую позицию экономическими вопросами, а на общественно-политические темы просто не высказываться. Безусловно, они очень многого рассчитывали добиться, заняв коллективную должность «еврея при губернаторе», нашептывая неискушённому в экономике Путину свои либеральные рыночные рецепты, внося в Думу свои реформы как президентские законопроекты. Им даже что-то удалось: например, у нас до сих пор сохраняется лучшая в мире система налогообложения доходов физлиц. Практически в считанные годы плоская шкала в 13% убила гигантский рынок зарплат в конвертах и притворных сделок страхования. Платить НДФЛ стало выгодней, чем придумывать схемы, чреватые уголовкой…
Но увы, у новой власти были свои планы по переустройству России. И обязательство фракции СПС не перечить Кремлю довольно дорого обошлось её участникам в репутационном плане. В фильме «Слишком свободный человек» мы видим Немцова в прямом эфире НТВ, в дни разгона и зачистки этой телекомпании. Понятно, что душой он за журналистов, за свободу слова, и реально ему не важно, что именно НТВ в своё время похоронило его личные амбиции федерального политика. А важно ему, что в России началась цензура, политические чистки журналистского корпуса, новая власть ставит первый опыт по отжатию медийных активов — и трудно не догадываться, что дальше она займётся и газетами, и радиостанциями, и Интернетом…
Но Немцов в это время — глава думской фракции СПС. И вынужден на камеру делать вид, что верит в «спор хозяйствующих субъектов». Лукавство даётся ему со страшным трудом и натугой. Практически чувствуешь, как деревенеет у него язык, когда нужно объяснять журналистам, твоим приятелям, которых скоро всех отсюда уволят, что весь этот разгон, на самом деле, — защита «прав частной собственности» ОАО Газпром…
Впрочем, на эту клоунаду Немцова хватило ненадолго. На следующих думских выборах он взбрыкнул: выступил в открытую против «дела ЮКОСа» и посадки Ходорковского. Естественно, в ту же минуту Кремль отключил «Союзу правых сил» всю телевизионную рекламу, наружную рекламу и админресурс. И вместо прежних 5,7 млн голосов на выборах СПС набрал 2,4 млн, не дотянув до электорального барьера. На этом отношения Бориса Немцова с властью закончились, и он ушёл в оппозицию. Со всем своим энтузиазмом, темпераментом и прямотой. В итоге Новый 2011 год встретил в СИЗО, а в феврале 2015-го погиб от пуль убийц на мосту напротив Кремля.
Личная и политическая судьба Немцова — не только трагическая, но ещё и очень поучительная глава в летописи современной России. Фильм «Слишком свободный человек» рассказывает не только его историю, но и нашу общую. И, пожалуй, не было до сих пор на российских экранах фильма, который бы так по-взрослому ставил вопрос, почему мы сегодня оказались там, где оказались.
Что фильм вообще получит в России прокатное удостоверение, никто не рассчитывал: создатели фильма молились, чтобы хоть фестивальные показы в Москве и Питере не сорвал какой-нибудь очередной гоп-стоп. Но чудеса случаются. В предновогодней суете цензура утратила бдительность — и фильм про Немцова, с участием Навального и Ходорковского, вышел на экраны в Москве, Питере, Великом и Нижнем Новгороде, Екатеринбурге, Казани, Калининграде, Перми, Саратове и Ярославле. Впрочем, ненадолго: на этих выходных прокат заканчивается.
Бориса Немцова в этом фильме вспоминают люди, которым в разное время довелось с ним работать, общаться, заниматься политикой, дружить или враждовать. Помимо уже названных Навального и Ходорковского, воспоминаниями о Немцове делятся со зрителем Татьяна и Валентин Юмашевы, Михаил Фридман, Михаил Прохоров, Олег Сысуев, Григорий Явлинский, Виктор Ющенко, Сергей Ястржембский, Михаил Касьянов, Альфред Кох, Илья Яшин, Ирина Хакамада, Владимир Рыжков, Раиса и Жанна Немцовы, Евгений Киселев, Нина Зверева, Евгения Альбац, Дмитрий Муратов… Вошли в фильм и высказывания о Немцове двух очень важных в его судьбе людей, которых ему довелось пережить: публичные выступления Бориса Ельцина и интервью Березовского про информационную войну 1997 года, данное незадолго до смерти израильскому журналисту Александру Гентелеву для его фильма про российских олигархов.
Лично для меня эпизод войны за «Связьинвест» показался, может быть, самым мощным сюжетом в этом фильме. Для понимания, как Россия сегодня пришла к той системе власти, при которой мы живём, очень важно изучать те эпизоды из истории 90-х, когда демократические институты дали трещину, из которой, собственно, всё хтоническое мутноглазие впоследствии и повылазило, с проектами возвращения в счастливое советское прошлое… Блажен кто верует, что Путин сотоварищи прилетел к нам из открытого космоса, но на самом-то деле, любая расплата — она, как правило, за грехи. И в чём состояли те грехи 90-х, создатели фильма нам показывают и рассказывают.
В истории со «Связьинвестом» Борис Немцов был стороной потерпевшей. Информационная война полностью уничтожила его рейтинг молодого и перспективного регионального политика, претендующего на высокий государственный пост. В 1997 году, после 6 лет вполне успешного губернаторства в Нижнем, Ельцин вытащил его в Москву, чтобы сделать преемником, а уже в 1998-м он оказался сбитым лётчиком — ошельмованный федеральными телеканалами, уволенный с поста, отставной вице-премьер правительства, которое и политики, и пресса, и «дорогие россияне» дружно винили в августовском дефолте и кризисе…
Довольно скоро Немцов вписался в новый проект, под названием «Союз правых сил». И тут уже мы видим нашего героя в совсем не героических обстоятельствах. Он входит в состав кукольной, совершенно искусственной партии «Правые либералы — за Путина». Партии, которая придумана в АП, которой дозволяется провозглашать рыночную экономическую программу, при условии полной лояльности Кремлю во всех вопросах внутренней политики — а под это обязательство её накачивают админресурсом, чтобы преодолеть барьер.
Может быть, на берегу эта сделка и казалась кому-то беспроигрышной. Может быть, реформаторы думали, что удастся ограничить свою публичную гражданскую позицию экономическими вопросами, а на общественно-политические темы просто не высказываться. Безусловно, они очень многого рассчитывали добиться, заняв коллективную должность «еврея при губернаторе», нашептывая неискушённому в экономике Путину свои либеральные рыночные рецепты, внося в Думу свои реформы как президентские законопроекты. Им даже что-то удалось: например, у нас до сих пор сохраняется лучшая в мире система налогообложения доходов физлиц. Практически в считанные годы плоская шкала в 13% убила гигантский рынок зарплат в конвертах и притворных сделок страхования. Платить НДФЛ стало выгодней, чем придумывать схемы, чреватые уголовкой…
Но увы, у новой власти были свои планы по переустройству России. И обязательство фракции СПС не перечить Кремлю довольно дорого обошлось её участникам в репутационном плане. В фильме «Слишком свободный человек» мы видим Немцова в прямом эфире НТВ, в дни разгона и зачистки этой телекомпании. Понятно, что душой он за журналистов, за свободу слова, и реально ему не важно, что именно НТВ в своё время похоронило его личные амбиции федерального политика. А важно ему, что в России началась цензура, политические чистки журналистского корпуса, новая власть ставит первый опыт по отжатию медийных активов — и трудно не догадываться, что дальше она займётся и газетами, и радиостанциями, и Интернетом…
Но Немцов в это время — глава думской фракции СПС. И вынужден на камеру делать вид, что верит в «спор хозяйствующих субъектов». Лукавство даётся ему со страшным трудом и натугой. Практически чувствуешь, как деревенеет у него язык, когда нужно объяснять журналистам, твоим приятелям, которых скоро всех отсюда уволят, что весь этот разгон, на самом деле, — защита «прав частной собственности» ОАО Газпром…
Впрочем, на эту клоунаду Немцова хватило ненадолго. На следующих думских выборах он взбрыкнул: выступил в открытую против «дела ЮКОСа» и посадки Ходорковского. Естественно, в ту же минуту Кремль отключил «Союзу правых сил» всю телевизионную рекламу, наружную рекламу и админресурс. И вместо прежних 5,7 млн голосов на выборах СПС набрал 2,4 млн, не дотянув до электорального барьера. На этом отношения Бориса Немцова с властью закончились, и он ушёл в оппозицию. Со всем своим энтузиазмом, темпераментом и прямотой. В итоге Новый 2011 год встретил в СИЗО, а в феврале 2015-го погиб от пуль убийц на мосту напротив Кремля.
Личная и политическая судьба Немцова — не только трагическая, но ещё и очень поучительная глава в летописи современной России. Фильм «Слишком свободный человек» рассказывает не только его историю, но и нашу общую. И, пожалуй, не было до сих пор на российских экранах фильма, который бы так по-взрослому ставил вопрос, почему мы сегодня оказались там, где оказались.
ИОСИФ БЕССТРАШНЫЙ
Курсант военной академии Красной Армии им. Фрунзе старший лейтенант И.А.Рапопорт. 1943 г.
До войцы
Родился Юзик (так называли его родители и коллеги по работе) 14 марта 1912 г. в Чернигове в семье фельдшера. Окончив школу, поступил на биологический факультет ЛГУ. Там увлекся генетикой и, чтобы читать зарубежную научную литературу в подлинниках, освоил несколько европейских языков, в том числе английский и немецкий. По окончании аспирантуры при Институте экспериментальной биологии защитил кандидатскую диссертацию по генетике. 17 июня 1941 г. на ученом совете биофака МГУ 29-летний Юзик должен был защищать докторскую диссертацию, но в связи с отсутствием кворума защиту перенесли на 28 июня. А 22-го Юзик пошел защищать Родину.
На войне
Как талантливый ученый, он имел право на бронь, но младший лейтенант запаса И. Рапопорт явился в военкомат добровольцем. После трехмесячной учебы на командных курсах «Выстрел» он в звании старшего лейтенанта и в должности командира роты — на Крымском фронте. Там вступил в партию, что давало ему существенную «льготу»: при пленении первым пойти под расстрел как офицеру, еврею и коммунисту. 25 октября 1941 г. уже командир батальона Рапопорт после тяжелого ранения попал в госпиталь. С весны 1942 г. он — командир батальона в Иране. Затем опять госпиталь и Военная академия им. Фрунзе. Во время обучения в академии защитил в МГУ отложенную из-за начала войны докторскую диссертацию по генетике. От предложения вице-президента АН СССР академика Л. Орбели отозвать его из армии для продолжения научной работы Юзик отказался так же решительно, как и от места преподавателя на кафедре военной истории академии. Он выбрал фронт.
А фейсбук все спрашивает, о чем я думаю...
А думаю я о том, что если россияне не пришли в сознание после расследования Навального по Чайке и панамской истории, через мозг их не проймет уже ничего. Ну, вот теперь Медведев, - и что? Никто особо и не удивлен, - разве что Тимакову многие еще считали, по инерции, приличным человеком, а теперь качают головой...
Все открытия последних дней относятся, заметим, именно к реалиям нашего журналистского цеха (если коллаборационизм "Коммерсанта" и "МК" еще нуждался в примерах), а номенклатурные виноградники - по понятиям, в этом-то и есть настоящая безнадега.
Увы, желание что-то поменять придет к массам только через болевые ощущения. И способ перемен тоже будет болевым, к сожалению. Потому что если номенклатурные виноградники никак не регулируются законом, однажды их начинает регулировать коллективный салават юлаев. Причем маятник прилетит, по преимуществу, не к фигурантам расследований Навального - до яхты Сечина классовый гнев не дотянется, как не дотянется он ни до Тосканы, ни до кантонов, где обитают дети Гепрокурора (все эти перцы в критическую минуту попрощаются с нами по-английски), - гнев выплеснется на очередных "немцев" и "лекарей" (см. историю пугаческого бунта).
Очень бы хотелось ошибиться, но история все-таки тоже наука, и в ней есть некоторые закономерности...
Как именно будет выглядеть та банановая кожура, на которой навернется эта государственная бесстыжесть, и когда это случится, - можно только гадать (оптимистов прошу заглянуть в год рождения Мугабе). Но беспрецедентно все это, замечу, именно по части бесстыжести. Руководящая шпана даже не собирается ничего опровергать! Просто лыбятся и, где могут, перекрывают кислород. Совсем простенько у нас стало...
Они презирают подведомственный народ - и согласитесь, имеют все основания для этого чувства.
Блог Игоря Яковенко: СИНДРОМ САМАНТЫ
Mar. 4th, 2017 02:11 pmБлог Игоря Яковенко: СИНДРОМ САМАНТЫ
Исходник - тут: http://7days.us/igor-yakovenko-sindrom-samanty/
4081 7810 4042 2000 8420 - Счет Альфа-Банка (Перевод для Яковенко Игоря Александровича)
6390 0238 9051 578359 - Карта Сбербанка
Исходник - тут: http://7days.us/igor-yakovenko-sindrom-samanty/
4081 7810 4042 2000 8420 - Счет Альфа-Банка (Перевод для Яковенко Игоря Александровича)
6390 0238 9051 578359 - Карта Сбербанка
Исходник - тут: http://7days.us/igor-yakovenko-sindrom-samanty/
Почему «полезные идиоты» никогда не переведутся в США и Европе, и всегда будут стараться понять тонкую душу людоеда, а заодно мешать борьбе с ним
«Мой друг, российский посол» - под таким названием 25.02.2017 была опубликована в The New York Times статья Саманты Пауэр, посвященная памяти Виталия Чуркина. Эта публикация в американской газете мгновенно сделала Саманту Пауэр звездой российских СМИ, прежде всего кремлевских. Ее обильно цитировали телеканалы «Россия-24» и «Звезда», НТВ и «Россия-1». Ей посвятили колонки «Российская газета» и Вести.ru, ТАСС и РИА Новости. Дмитрий Киселев цитировал ее в своей итоговой программе «Вести недели» от 26.02.2017.
Статья написана ярко, эмоционально и… чуть не написал: «убедительно», но запнулся. Причина запинки будет ясна чуть позже. Яркость и публицистический талант – признанные достоинства Саманты Пауэр, лауреата Пулитцеровской премии 2003 года за книгу «Проблемы из ада: Америка в век геноцида». Она входила в 100 самых влиятельных людей мира, журнал «Таймс» охарактеризовал ее так: «Пауэр – новый голос совести для внешнеполитической элиты США».
Виталия Чуркина, которому Саманта Пауэр три с половиной года противостояла, будучи постоянным представителем США при ООН, она называет «одним из самых эффективных дипломатов мира». По ее словам, он «преданно защищал смертоносные действия президента Владимира Путина на Украине и в Сирии».
Саманта Пауэр – гуманист и правозащитник. Нет, не так. Она – выдающийся гуманист и правозащитник. Впитав с молоком своей матери-ирландки стремление чувствовать чужую боль как свою, Пауэр навсегда взяла в качестве ориентира ту из формул кантовского категорического императива, которая гласит: «Относись к человеку всегда как к цели и никогда – только как к средству». Поэтому она очень хочет разглядеть в своем оппоненте человека, увидеть его привлекательные черты. И это ей легко удается: «В то же время, Виталий был прекрасным рассказчиком с эпичным чувством юмора, хорошим другом и одной из главных надежд на сотрудничество США и России. Его смерть разбила мне сердце». Конец цитаты.
Оставим в покое разбитое сердце гуманистки Саманты Пауэр. В конце концов, каждое сердце имеет суверенное право разбиваться обо что угодно, и никто ни чьему сердцу не указ. Но вот утверждение, что Чуркин был «одной из главных надежд на сотрудничество США и России», - это касается не только Саманты Пауэр и ее разбитого сердца, но и очень многих других людей.
То, что Виталий Иванович Чуркин не являлся субъектом внешней политики, а был всего лишь ее проводником, Саманта Пауэр знает, возможно, лучше кого бы то ни было. «Хорошо известно», - пишет Пауэр, - «что именно Виталий Чуркин поднимал руку шесть раз, чтобы наложить вето на резолюции по Сирии, но менее известно, что именно Виталий лихорадочно (и в итоге бесплодно) работал, чтобы попытаться обеспечить достаточное количество изменений в резолюциях, чтобы Москва могла их поддержать».
Итак, накладывая свои бесчисленные вето на резолюции по Мьянме, по Зимбабве, по Украине, по Крыму, по Сирии, Виталий Чуркин не был судьей, приговаривающим граждан этих стран к мучениям, а в ряде случаев и к смерти. Он был палачом, исполняющим приговор. Или, если угодно, орудием палача. Топором, зазубренным от частого употребления и ржавым от крови жертв. И вот, гуманистка и правозащитница Саманта Пауэр сообщает нам доверительную информацию. Оказывается, этот пропитанный кровью топор практически перед каждой казнью старался убедить палача смягчить приговор, или хотя бы изменить его формулировки. Ну, а уж когда не получалось (а не получалось никогда!), топор удобно ложился в палаческую руку и наилучшим образом (помните: один из самых эффективных дипломатов мира!) выполнял свою кровавую работу.
Одна из последних реплик Саманты Пауэр, адресованных Чуркину датирована 13.12.2016 года. Это был вопрос: «У вас совесть есть?». Вопрос не только риторический, но и нелепый, поскольку за три с половиной года постоянного общения с Чуркиным в зале заседаний Совета Безопасности ООН сама Саманта Пауэр постоянно получала бесчисленные свидетельства о полном отсутствии совести у своего «друга». В своем «реквиеме» по Чуркину она вспоминает некоторые такие свидетельства, вот, например: «Когда он (Чуркин) нелепо настаивал, что гражданские лица Алеппо просто измазались в пыли, чтобы выглядеть как жертвы бомбежек для фотографов – моё отвращение мешало нашим рабочим отношениям».
Виталий Чуркин умер, Саманта Пауэр больше не представляет США в ООН. Но проблема, которая проглядывает сквозь ее статью о друге, смерть которого разбила ей сердце, выходит далеко за пределы частных воспоминаний одного дипломата о другом. Это проблема последствий взаимодействия людей цивилизации Запада с представителями диктатур.
Особенно опасны представители путинской России, поскольку они не только внешне неотличимы, но и имеют кажущиеся внутренние сходства с западными интеллектуалами: как правило, хорошее образование, неплохая ориентация в мире западной культуры, музыки, театра, спорта. Посланники Путина на Западе говорят как люди, смеются, как люди пьют и едят как люди, поэтому их принимают за людей.
Ницше предупреждал: «если долго всматриваться в бездну, бездна начнет всматриваться в тебя». Стремление понять представителей тоталитарных режимов, которое казалось столь оправданным и необходимым для западных дипломатов и интеллектуалов – надо же договариваться, не устраивать же ядерную войну! – сплошь и рядом приводило и приводит к чему-то похожему на стокгольмский синдром. Назовем его «синдром Саманты».
Стокгольмский синдром возникает в форме парадоксальной симпатии между жертвой и агрессором во время похищения или иного насилия. Жертва, пытаясь спастись, ищет в агрессоре человеческие черты, пытается встать на его позицию. В результате у жертвы возникает ощущение общей цели, единения с агрессором, происходит идентификация с ним. Текст Саманты Пауэр о Чуркине – это выписка из «истории болезни» под названием «синдром Саманты». Она призывает ни в коем случае «никогда не терять из виду человечность тех, с кем мы искренне не согласны». Объясняет как важно «строить отношения с отдельными россиянами, которые также сложны и противоречивы, как и все мы».
У каждого путинского назначенца есть внутренний мир. Если присмотреться, всегда можно разглядеть его глубину и богатство. Да что там назначенцы! Вот Буш-младший в июне 2001 года в Любляне «заглянул в глаза» Владимиру Путину, «ощутил его душу» и увидел в нем «прямого и достойного доверия человека». А почитайте, что писал Лион Фейхтвангер о Сталине после встречи с ним во время своего посещения СССР в 1936-37 гг. Скромность и простота – вот что, оказывается, главное в Иосифе Сталине образца 1937 года! А великий Бернард Шоу, более двух часов общавшийся со Сталиным в 1931 году? «У него хорошее чувство юмора», - это раз. А еще: «Сталин – гигант, остальные политики – пигмеи». Это все, что великий знаток человеческих душ мог сказать о Сталине, у которого на тот момент впереди был Голодомор и Большой террор, а позади раскулачивание, расказачивание и ГУЛАГ с начавшимся уже адом Беломоро-Балтийского канала.
Проблема «синдрома Саманты» не в том, что не надо понимать оппонента за столом переговоров. Не в том, что не следует строить с ним отношения, улыбаться и ходить в гости. Проблема в том, что при всем этом надо понимать, что перед тобой людоед. Поскольку от людоедского режима не может быть нормального представителя в ООН. Что критерием того, что из себя представляет политик, должны быть его действия: голосования, публичные выступления и подготовленные им официальные документы. Все остальное: умение рассказать анекдот, тонкое понимание музыки и хорошее вождения автомобиля – все это очень мило, но к делу не относится.
«Глубокое понимание» Сталина интеллектуальной элитой Запада сыграло немалую роль в том, что именно Запад позволил вырасти и окрепнуть сначала одному монстру, потом второму, после чего эти близнецы-братья чуть не спалили планету. Попытки современного Запада обнаружить душу там, где ее сроду не бывало, а именно в теле подполковника КГБ, привели к тому, что подполковник обнаглел, приосанился, положил ноги на стол и принялся покрикивать на дальних и ближних соседей, воровать куски территорий и всячески безобразить на планете.
Без диалога и взаимодействия мир сегодня невозможен. Но когда имеешь дело с больным СПИДом, надо избегать некоторых форм отношений. Входя в чумной барак есть смысл соблюдать минимальную гигиену и держать дистанцию, а имея дела с террористом, конечно, необходимо знать, что у него за душой и в голове, не стоит питать иллюзии, что у вас с ним общие цели.
Поддержать блог Игоря Яковенко можно так:4081 7810 4042 2000 8420 - Счет Альфа-Банка (Перевод для Яковенко Игоря Александровича)
6390 0238 9051 578359 - Карта Сбербанка
Исходник - тут: http://7days.us/igor-yakovenko-sindrom-samanty/
Почему «полезные идиоты» никогда не переведутся в США и Европе, и всегда будут стараться понять тонкую душу людоеда, а заодно мешать борьбе с ним
«Мой друг, российский посол» - под таким названием 25.02.2017 была опубликована в The New York Times статья Саманты Пауэр, посвященная памяти Виталия Чуркина. Эта публикация в американской газете мгновенно сделала Саманту Пауэр звездой российских СМИ, прежде всего кремлевских. Ее обильно цитировали телеканалы «Россия-24» и «Звезда», НТВ и «Россия-1». Ей посвятили колонки «Российская газета» и Вести.ru, ТАСС и РИА Новости. Дмитрий Киселев цитировал ее в своей итоговой программе «Вести недели» от 26.02.2017.
Статья написана ярко, эмоционально и… чуть не написал: «убедительно», но запнулся. Причина запинки будет ясна чуть позже. Яркость и публицистический талант – признанные достоинства Саманты Пауэр, лауреата Пулитцеровской премии 2003 года за книгу «Проблемы из ада: Америка в век геноцида». Она входила в 100 самых влиятельных людей мира, журнал «Таймс» охарактеризовал ее так: «Пауэр – новый голос совести для внешнеполитической элиты США».
Виталия Чуркина, которому Саманта Пауэр три с половиной года противостояла, будучи постоянным представителем США при ООН, она называет «одним из самых эффективных дипломатов мира». По ее словам, он «преданно защищал смертоносные действия президента Владимира Путина на Украине и в Сирии».
Саманта Пауэр – гуманист и правозащитник. Нет, не так. Она – выдающийся гуманист и правозащитник. Впитав с молоком своей матери-ирландки стремление чувствовать чужую боль как свою, Пауэр навсегда взяла в качестве ориентира ту из формул кантовского категорического императива, которая гласит: «Относись к человеку всегда как к цели и никогда – только как к средству». Поэтому она очень хочет разглядеть в своем оппоненте человека, увидеть его привлекательные черты. И это ей легко удается: «В то же время, Виталий был прекрасным рассказчиком с эпичным чувством юмора, хорошим другом и одной из главных надежд на сотрудничество США и России. Его смерть разбила мне сердце». Конец цитаты.
Оставим в покое разбитое сердце гуманистки Саманты Пауэр. В конце концов, каждое сердце имеет суверенное право разбиваться обо что угодно, и никто ни чьему сердцу не указ. Но вот утверждение, что Чуркин был «одной из главных надежд на сотрудничество США и России», - это касается не только Саманты Пауэр и ее разбитого сердца, но и очень многих других людей.
То, что Виталий Иванович Чуркин не являлся субъектом внешней политики, а был всего лишь ее проводником, Саманта Пауэр знает, возможно, лучше кого бы то ни было. «Хорошо известно», - пишет Пауэр, - «что именно Виталий Чуркин поднимал руку шесть раз, чтобы наложить вето на резолюции по Сирии, но менее известно, что именно Виталий лихорадочно (и в итоге бесплодно) работал, чтобы попытаться обеспечить достаточное количество изменений в резолюциях, чтобы Москва могла их поддержать».
Итак, накладывая свои бесчисленные вето на резолюции по Мьянме, по Зимбабве, по Украине, по Крыму, по Сирии, Виталий Чуркин не был судьей, приговаривающим граждан этих стран к мучениям, а в ряде случаев и к смерти. Он был палачом, исполняющим приговор. Или, если угодно, орудием палача. Топором, зазубренным от частого употребления и ржавым от крови жертв. И вот, гуманистка и правозащитница Саманта Пауэр сообщает нам доверительную информацию. Оказывается, этот пропитанный кровью топор практически перед каждой казнью старался убедить палача смягчить приговор, или хотя бы изменить его формулировки. Ну, а уж когда не получалось (а не получалось никогда!), топор удобно ложился в палаческую руку и наилучшим образом (помните: один из самых эффективных дипломатов мира!) выполнял свою кровавую работу.
Одна из последних реплик Саманты Пауэр, адресованных Чуркину датирована 13.12.2016 года. Это был вопрос: «У вас совесть есть?». Вопрос не только риторический, но и нелепый, поскольку за три с половиной года постоянного общения с Чуркиным в зале заседаний Совета Безопасности ООН сама Саманта Пауэр постоянно получала бесчисленные свидетельства о полном отсутствии совести у своего «друга». В своем «реквиеме» по Чуркину она вспоминает некоторые такие свидетельства, вот, например: «Когда он (Чуркин) нелепо настаивал, что гражданские лица Алеппо просто измазались в пыли, чтобы выглядеть как жертвы бомбежек для фотографов – моё отвращение мешало нашим рабочим отношениям».
Виталий Чуркин умер, Саманта Пауэр больше не представляет США в ООН. Но проблема, которая проглядывает сквозь ее статью о друге, смерть которого разбила ей сердце, выходит далеко за пределы частных воспоминаний одного дипломата о другом. Это проблема последствий взаимодействия людей цивилизации Запада с представителями диктатур.
Особенно опасны представители путинской России, поскольку они не только внешне неотличимы, но и имеют кажущиеся внутренние сходства с западными интеллектуалами: как правило, хорошее образование, неплохая ориентация в мире западной культуры, музыки, театра, спорта. Посланники Путина на Западе говорят как люди, смеются, как люди пьют и едят как люди, поэтому их принимают за людей.
Ницше предупреждал: «если долго всматриваться в бездну, бездна начнет всматриваться в тебя». Стремление понять представителей тоталитарных режимов, которое казалось столь оправданным и необходимым для западных дипломатов и интеллектуалов – надо же договариваться, не устраивать же ядерную войну! – сплошь и рядом приводило и приводит к чему-то похожему на стокгольмский синдром. Назовем его «синдром Саманты».
Стокгольмский синдром возникает в форме парадоксальной симпатии между жертвой и агрессором во время похищения или иного насилия. Жертва, пытаясь спастись, ищет в агрессоре человеческие черты, пытается встать на его позицию. В результате у жертвы возникает ощущение общей цели, единения с агрессором, происходит идентификация с ним. Текст Саманты Пауэр о Чуркине – это выписка из «истории болезни» под названием «синдром Саманты». Она призывает ни в коем случае «никогда не терять из виду человечность тех, с кем мы искренне не согласны». Объясняет как важно «строить отношения с отдельными россиянами, которые также сложны и противоречивы, как и все мы».
У каждого путинского назначенца есть внутренний мир. Если присмотреться, всегда можно разглядеть его глубину и богатство. Да что там назначенцы! Вот Буш-младший в июне 2001 года в Любляне «заглянул в глаза» Владимиру Путину, «ощутил его душу» и увидел в нем «прямого и достойного доверия человека». А почитайте, что писал Лион Фейхтвангер о Сталине после встречи с ним во время своего посещения СССР в 1936-37 гг. Скромность и простота – вот что, оказывается, главное в Иосифе Сталине образца 1937 года! А великий Бернард Шоу, более двух часов общавшийся со Сталиным в 1931 году? «У него хорошее чувство юмора», - это раз. А еще: «Сталин – гигант, остальные политики – пигмеи». Это все, что великий знаток человеческих душ мог сказать о Сталине, у которого на тот момент впереди был Голодомор и Большой террор, а позади раскулачивание, расказачивание и ГУЛАГ с начавшимся уже адом Беломоро-Балтийского канала.
Проблема «синдрома Саманты» не в том, что не надо понимать оппонента за столом переговоров. Не в том, что не следует строить с ним отношения, улыбаться и ходить в гости. Проблема в том, что при всем этом надо понимать, что перед тобой людоед. Поскольку от людоедского режима не может быть нормального представителя в ООН. Что критерием того, что из себя представляет политик, должны быть его действия: голосования, публичные выступления и подготовленные им официальные документы. Все остальное: умение рассказать анекдот, тонкое понимание музыки и хорошее вождения автомобиля – все это очень мило, но к делу не относится.
«Глубокое понимание» Сталина интеллектуальной элитой Запада сыграло немалую роль в том, что именно Запад позволил вырасти и окрепнуть сначала одному монстру, потом второму, после чего эти близнецы-братья чуть не спалили планету. Попытки современного Запада обнаружить душу там, где ее сроду не бывало, а именно в теле подполковника КГБ, привели к тому, что подполковник обнаглел, приосанился, положил ноги на стол и принялся покрикивать на дальних и ближних соседей, воровать куски территорий и всячески безобразить на планете.
Без диалога и взаимодействия мир сегодня невозможен. Но когда имеешь дело с больным СПИДом, надо избегать некоторых форм отношений. Входя в чумной барак есть смысл соблюдать минимальную гигиену и держать дистанцию, а имея дела с террористом, конечно, необходимо знать, что у него за душой и в голове, не стоит питать иллюзии, что у вас с ним общие цели.
Поддержать блог Игоря Яковенко можно так:4081 7810 4042 2000 8420 - Счет Альфа-Банка (Перевод для Яковенко Игоря Александровича)
6390 0238 9051 578359 - Карта Сбербанка